(no subject)

[filita]

Aiya
Сижу я недавно, никого не трогаю, и вдруг возникает у меня глюк. Какой-то парнишка в зеленой тунике сидит на берегу моря и смотрит на воду. Через некоторое время я поняла, что основой послужила вот эта картинка Эйзман, на которой изобржен Воронвэ:

Потом я поняла также, что глючится мне совсем не Воронвэ, а вполне человеческий мальчик. Играющий Маглора.
А дальше я открыла ворд и почти на одном дыхании написала следующее...

— Привет. А ты кто? Я тебя что-то раньше не видел.
— И хорошо, что не видел. Я медик.
— Что, пожизневый?
— Пожизненный. У вас что, уже все закончилось? Главстер говорил, до утра будете куролесить.
— Так там по тайм-лайну — похищение Сильмариллов, гибель Маэдроса. Я не участвую. Я местный лайквенди, после Войны Гнева типа вернулся к себе в леса...
— Чаю хочешь?
— Хочу, конечно.
— А мимо меня сейчас двое пробежали — они кто?
— Это, видимо, уже Маэдрос с Маглором...

...Когда Маглор в очередной раз обернулся, он заметил позади всполохи пламени. Странно, что никто не кричал. Ему почему-то казалось, что крик в лагере Эонвэ поднимется — будь здоров.
— Май, погоня...
Маэдрос остановился. Обернулся, провел взглядом по россыпи факелов. Сунул брату в руки шкатулку с Сильмариллами.
— Попробуй от них оторваться. Я потом догоню.
— Еще чего выдумал! — возмутился Маглор. — Никуда я без тебя не пойду.
— Сделай мне такой подарок, брат, — голос Маэдроса звучал как-то странно. — Ты последний, кого я могу защитить. Беги. Да беги же!
Маглор тихо взвыл от тоски. Сделал несколько неверных, спротыкающихся шагов — и с облегчением увидел, что факельщики успели замкнуть кольцо. Маэдрос это тоже заметил. Коротко взрыкнул, встал с братом спина к спине. Вытащил меч.
— Очки надень, — бросил он через плечо.
— Они не будут стрелять. Ночь же.
— Мало ли что ночь. У кого-нибудь крыша поедет — и все.
Надев очки, Маглор обратил внимание, что Маэдрос этой предосторожностью пренебрег. Ну да, в левой же руке меч, а правая не действует...
— Давай подержу, — он зажал шкатулку под мышкой и взял у старшего клинок. Пока Маэдрос возился с очками, погоня придвинулась вплотную. Из шеренги воинов выскочил невысокий паренек в белой повязке и с нашивкой мастера, воткнул один из факелов в полуметре от Феанарионов. Отскочил в сторону, оглядел площадку предполагаемого боя, удовлетворенно кивнул.
К Феанарионам приблизился Эонвэ. Прочие, пришедшие с ним, не двигались с места — и все так же молчали. Маглор краем сознания отметил, что так было гораздо жутче, чем если бы они кричали или угрожали.
Эонвэ демонстративно поднял руки, показывая, что он безоружен. Маэдрос опустил меч. Маглор, заметив это, тоже сменил стойку.
— Напрасно вы добавили еще одно преступление к уже совершенным вами, — сказал Эонвэ.
— Этого не было бы, если бы ты вернул нам наши Камни, — ответил Маэдрос.
— Не мне решать их судьбу.
— Ты прав. Не тебе. Ты не имеешь никакого отношения к Сильмариллам, сделанным нашим отцом. Судьбу этих Камней решим только мы.
Кто-то не выдержал и вполголоса буркнул что-то про надменные речи. Молнией мелькнула вспышка на чьем-то фотоаппарате.
— Ты ведь чувствуешь нашу правоту, — сказал Маглор. — Потому и не подаешь знака нападать.
— Я не подаю этого знака потому, что земля Эндорэ достаточно впитала в себя эльфийской крови. Я не подставлю под ваши мечи ни одного из тех, кто пришел со мной. И вас не позволю убить — какие-никакие, но вы все-таки эльдар. Сокровище, что ты держишь в руках, не стоит и одной жизни.
Эонвэ повернулся к свому войску.
— Идемте! — сказал он.
— А что будет с ними?
— Оставим сыновей Феанора их судьбе. Той, что выбрали они сами — и их отец.
Эонвэ, не оглядываясь, направился к лагерю. За ним последовали остальные, кто-то роптал, кто-то говорил о мудрости такого решения, кто-то, кажется, даже пожалел "этих гордых безумцев".
— Все равно ведь отдал, — вздохнул Маэдрос. — Почему он не сделал этого на день раньше? Те новобранцы, кторых он приставил охранять Камни, были бы живы...
Говоря это, он убрал меч в ножны и поставил шкатулку на землю, рядом с забытым факелом. Откинул крышку.
Сильмариллы лежали на подстилке из вишневого бархата. Они были совершенно шароообразными, зато ярко светились.
— Их два, и нас осталось двое. Думаю, будет правильным, если каждый из нас возьмет на хранение один из них, — он протянул руку к левому шарику.
— Погоди, — остановил его Маглор. — Погоди...
Он почувствовал, что что-то сильно его выбило. То ли виноват был тот парень с вспышкой, то ли проблема была в том, что он видел, как создавались "Камни" и ездил покупать для них материалы...
Маэдрос не торопил. Когда молчание затянулось, он тихо сказал:
— Кано, все закончилось. Мы их добыли. Неважно, как. Больше не надо ни о чем тревожиться, Кано.
— Ты никогда прежде не звал меня так, — прошептал Маглор. — Так ты называл Фингона...
— Это тоже уже неважно.
Маэдрос взял Камень из шкатулки и протянул его брату. Маглор принял его и застыл, глядя, как Маэдрос берет второй Сильмарилл...
Замирает.
Смотрит на Маглора с какой-то беспомощной обидой.
— Бра-ат, — выдохнул Маглор, до боли сжав Камень.
Маэдрос притянул его к себе правой рукой, обнял. Маглор почувствовал, как по щекам текут слезы.
— Все, как предсказывала Варда, — прошептал он.
— Все, как предсказывал Намо, — откликнулся Маэдрос. Потом отстранил от себя Маглора. — Знаешь что, Кано... не ходи за мной.
С кустах снова вспыхнуло, но на этот раз Маглору уже было все равно.
— Не ходить? Куда?
— Никуда. Я думал, все будет иначе. Но раз так получилось — нам лучше разделиться. Помнишь, спорили, как лучше отступать? Ты хотел — по берегу... Вот и иди.
— Ты с ума сошел, Май? Куда ты собрался?
— Кано, помнишь, ты мне говорил, что я навсегда твой король? У кого бы ни была корона?
— Ну помню, говорил...
— Тогда слушайся меня. Не ходи за мной.
Он встал и пошел через лес, не разбирая дороги.
— Нет... погоди!
Маглор схватил шкатулку, в два прыжка нагнал брата.
— Возьми. Для Камня. Тебе нужнее.
Маэдрос бледно улыбнулся.
— Ни к чему. Namarie, Кано.
— Namarie.

— А где Маглор?
— Маглор! Ма-аглор!
— Кто его где в последний раз видел?
— Фотограф, наверное... он же за ним побежал. Хотел запечатлеть момент выкидывания Сильмарилла...

Маглор отбросил шкатулку в кусты (все равно на игру ее привез именно он) и пошел в ту сторону, где, как он полагал, была река. Знание текста давило, как проклятие. И представлялось, что посередине леса возникла гора с огненной расщелиной посередине, и Майтимо все ближе к краю...
Феанарион всхлипнул и остановился. И тут же обнаружил за собой погоню в виде фотографа. Не говоря ни слова, Маглор бросился бежать, перекинув Сильмарилл в левую руку и придерживая меч правой.
Он почти оторвался. Но лес на берегу был реже, и, выскочив к обрыву, Маглор понял, что тут его без труда заметят. Тем более, уже светало.
— Ниэлин! Амандил! — крикнул он изо всех сил.
Никто не откликнулся. Кажется, оба его дружинника решили, что для их персонажей игра закончилась тогда, когда Феанарионы приказом заставили их не ходить с ними за Сильмариллами.
Если разобраться, игра закончилась уже для всех.
Но ему так хотелось прожить именно эти последние минуты! Прожить Маглором, понять, что же он испытал, чем руководствовался, бросая в волны Сильмарилл. И почему, собственно, не прыгнул сам...
Запыхавшийся фотограф выскочил на берег.
— Оставьте меня в покое! — закричал Маглор.
Фотограф недоуменно моргнул и коснулся белого хайратника — мол, парень, ты меня не видишь, у тебя глюки...
— Это. Конец. Моей. Жизни. Дайте. Минуту. Пожить. Спокойно.
— Слушай, давай без истерик? — фотограф опасливо посмотрел на Маглора, потом на воду. Видимо, начал опасаться, что тот возьмет и утопится.
Слова "без истерик" почти возымели противоположное действие, когда Маглор заметил, что к ним из леса идет кто-то в белом хайратнике. Он уже испугался, что это очередной зритель, и, возможно, не один, когда узнал Маэдроса.
Маглор стоял на берегу и смотрел, как к нему приближается призрак брата.
— Иди, Кано, — сказал Маэдрос. — Я задержу.

— Я мог бы тебе сказать, что ты сломал жизнь мне и моим братьям, — Маглор держал Сильмарилл у лица. На фоне восходящего солнца свет Камня был уже не таким ярким. — Я мог бы сказать, что ты омыт потоками крови. Я мог бы сказать, что за тебя заплачена невозможная цена... Но твоей вины в этом нет. Мы сами выбрали свою судьбу. Сами сломали себе жизнь. Проливали кровь. Платили непомерную цену. В сущности, ты только предлог. Сам по себе ты не значишь ни жизнь, ни смерть, ни проклятие, ни избавление. Ты ничто.
Маглор размахнулся и бросил Сильмарилл в воду. Тот прощально блеснул кроваво-красным отраженим солнца.

— Где же Маглор? Я деролинг хочу начать. Вино выдыхается.
— Не выдыхается, а дышит...
— Это хорошее вино дышит. А такое, как это, выдыхается.
— Ой!
— Что — ой?
— Маэдрос тоже куда-то делся. Только что ведь рядом стоял.
— Знаешь что, давай пить твое плохое вино без них. Я им, если что, коньяка из фляги дам.

Маглор сидел на берегу. Маленький рост и зеленая туника оказались очень полезными. Уже несколько раз мимо него прошли, чуть ли не наступив, но так и не заметив. Где-то смеялись. Где-то разыскивали пролюбленный за ночь реквизит. Маглор не обращал внимания на посторонние шумы.
Волна накатывалась на берег. И откатывалась вновь. Перекликались чайки.
На поверхности Моря плясала тысяча бликов. Девятьсот девяность девять отбрасывало солнце. Маглор мог точно указать тысячный блик.
Мимо проходили дни, складывались в месяцы и годы. Куст, рядом с которым сидел Маглор, стал желтым, потом сбросил листья и снова ими покрылся.
Рядом кто-то сел.
— Знаешь, если бы я попал в Средиземье, я, конечно, присягнул бы Маэдросу. А после его гибели пошел бы к Маглору...
— Мне... ему это было бы не нужно.
— Ну, поскольку мой любимый лорд — не он, не думаю, что я стал бы учитывать его пожелания. Ну не прибил же бы меня Маглор?
Маглор кивнул.
— Не прибил бы.
— Маэдрос бы не хотел, чтобы Маглор оставался один. И не дал бы ему пустить корни на берегу. Ну, в крайнем случае принес бы ему подпопник...
Маглор оторвал взгляд от воды. Скосил глаза. Гавейн, не снявший еще прикид Маэдроса, протягивал ему "седушку".
— Не хочется деролиться, — вздохнул Маглор, принимая сей дружеский дар. — Кажется, пока я — он... Он — живой.
— Возможно, он вообще жив остался. Справился со стрессом через пару сотен лет. Пережил Войну Колец и Воцарение людей. И сейчас где-то бродит.
Маглор недоверчиво покачал головой.
— Я на будущий год собираюсь делать игру по ВК, — вдохновенно поделился Гавейн. — Хочешь на нее Маглором?
— Нет... Люди ругаться будут...
— Люди, брат мой, всегда ругаются. Что с того? Тем более, ты же не будешь орать на всех углах, что ты Маглор. Не думаю, что он вообще далее жил под своим именем. Придумал себе эпэссэ. А хронисты решили, что, раз Маглор нигде не всплывает, значит, умер.
— Ну... какая-то логика в этом есть... Я подумаю.
— Подумай.
Гавейн замолчал, и Маглор снова посмотрел на реку. Однако вролинг уже исчез. И опять его ловить вроде было уже ни к чему...
— А на деролинг все равно не пойду, — сказал он упрямо. — Я не буду говорить, что я — не Маглор.
— Деролинг закончился давно. Автобус через час.
— Ой!
— Ага.

— Привет. Я тут твою шкатулку нашел.
— Спасибо.
— Я фото в сообщество вывешу. Ты хорошо получился…
— Спасибо.

Фотограф как-то неловко улыбнулся и поспешил на свое место — пока проход между рядами не завалили рюкзаками окончательно, и можно еще было хоть куда-то пролезть. Гавейн, так и не снявший черной с золотом туники, уснул и видел сны. Судя по выражению лица — приятные.
Маглор прислонился к окну и смотрел на лес. Сейчас, когда солнце стояло высоко в небе, лес казался жизнерадостнее и как-то проще.
И все равно за деревьями виделась гора — мрачная серая глыба с трещиной посередине. На дне трещины багровела лава. А за горой, чуть дальше — простиралось Море. Степенно накатывало на берег, подступая почти к самым ногам одинокого эльда, не сводящего глаз с играющих на поверхности воды бликов.
.
Почти - потому что концовка дважды переписывалась.
Рассуждения "Маглора" в рассказе - мысли игрока, его отыгрывавшего. То есть что думал настоящий Маглор во время оно, я понятия не имею. Да и игрок тоже. Просто он - почувствовал так.

Comments

[gvenndolin.livejournal.com]

Спасибо!